Я настолько редко отпускаю себя на волю, что не получается даже прилично напиться. Это особенности характера – всегда держать все под контролем.

А вчера я приехала в гости к подружке. Которая настоятельно попросила не брать машину. И все.

И главное ведь даже не то, как надрались. А чем надрались. У меня впервые в жизни была интеллигентная попойка со вдовой Клико и Моэтом. В невообразимых для моего веса количествах. По-моему, я приняла минимум две бутылки на 49 кг за четыре часа. Но важнее всего — подо что надрались. Я давно так не ржала, обсуждая всякую личную жизнь.

Второе главное – большая человеческая радость. Потому что, во-первых, я не помню, как добралась домой. Вообще. Я не помню, как и где я раздевалась, и в какой момент рухнула спать. Утром я обнаружила застрявшую в штанине шортов пляжную шлепку и подумала… Нет. Не могла я думать. Вторую шлепку пришлось еще и поискать. Я бы, наверное, не удивилась, если бы вытащила из сумочки живого кролика. Но бог миловал.

В-третьих, я проснулась точно в 6 утра и поняла, что меня качает даже в постели. Я впервые в жизни пошла и выпила таблетку от головной боли просто на всякий случай. Не потому что мигрень, а потому что черт его знает.

В-четвертых, в 9 утра меня продолжало штормить и не хотелось вообще думать о еде. Такого со мной не бывает. Поэтому я сильно обрадовалась и решила, что у меня похмелье. Удивительно вкусным показался прошлонедельный кефир. Я тогда делала вареники, немного кефира уцелело. Он стал моим лучшим другом в этот странный рассветный час.

В-пятых, я потеряла два драгоценных килограмма – а ведь были креветки и осьминог с мидиями. В больших количествах. Это алкоголизм, — радостно решила я. Потому что еще и поташнивало. В зеркале я пыталась рассмотреть опухшее и заплывшее лицо, потом спохватилась, что без очков. А в них оказалось не так страшно, хоть помято и взъерошенно.

***

Я очухалась более или менее только сейчас. И захотела занести этот день в историю. Я не знаю, когда еще такое может произойти.